Ага, разбежались.

Объяснив, что стирать никому ничего не собираюсь, я развесила свои пожитки на первом, самом ближайшем суку и уселась на пляже дожидаться оставшихся.

Одногруппники косились в мою сторону и беззлобно шутили, но проблем было выше крыши, и про меня скоро забыли.

Постепенно ребята подходили, пришла и Кира. Помахав мне, она разузнала обстановку и сразу направилась стирать, а я лежала в теньке с ножом и вместе с двумя ребятами с бластером. Мало ли что здесь водится.

Через некоторое время, когда спор несколько поутих, Джим сказал:

– В любом случае решать Фисе.

– Что? – вскинулась я.

Остальные невозмутимо посмотрели на меня.

– Ты старшая группы и имеешь право окончательного решения. Вернее, ты вообще можешь все решить единолично, но в связи с тем что у тебя другая специализация… – пояснил друг.

Все внимательно смотрели на меня, а я неожиданно вспомнила военный устав.

– По уставу я имею право назначить себе заместителя. Им будет Джим. Сейчас нужно решить вопрос о том, ГДЕ мы будем жить без малого три месяца. И то, ЧТО мы будем сегодня есть. Вы обсуждали разведку близлежащей местности, где нужно забрать вещи. Вот пусть мой заместитель и решает, кого, куда и в каком количестве послать.

По лицу друга было видно, что послать он хочет меня, и далеко. Скрипнув зубами, мой заместитель ответил:

– Хорошо.

И стал распределять задания между ребятами. А вечером принесли часть вещей и вести.

– Есть хорошие новости и плохие. С каких начинать? – спросил у меня Смит.

– С хороших.

– Остров небольшой. Это было ясно еще при посадке. Здесь довольно много хищников. И, помимо очевидных опасностей, непонятно, что здесь еще может нанести нам вред, – доложил он.

– А плохие вести?

– Воду мы не смогли исследовать, нет никакой возможности это сделать. Так что лучше лишний раз в нее не заходить.

– Весело, – подытожила я. – Ну, а по мелочи?

– По мелочи…

Мы еще долго сидели за разговором. Кира даже чуть не спалила мясо, за которым я ей доверила присмотреть. У Гетермана даже кудряшки на голове задергались – видимо, парень пребывал в сильном душевном волнении. У лунийцев волосы шевелятся не часто, до крайностей они редко доходят. Но когда кушать хочется…

В скором времени ужин был готов, и вся группа аппетитно чавкала каким-то зверьком, зажаренным на костре.

– И где ты научилась так хорошо готовить? – спросил Лесниченко.

– Моя бабушка – спасатель. Поэтому она считает, что женщина должна уметь позаботиться о себе в любых условиях.

– Это нам так пригодилось, – ухмыльнулся Роберт Гит.

Вот не знаю почему, но мне не нравился этот парень, несмотря на то что, похоже, он испытывал ко мне симпатию. Часто ловлю на себе его взгляды. Но он как-то странно себя ведет. Совсем не похож на влюбленного.

– Даже не рассчитывай, что я теперь буду готовить.

– Ну да, старший по званию решает, кому готовить, решает, кого назначить заместителем, – со скрытой насмешкой сказал Гит.

– Тебе кажется это странным? – спросила я у него.

Ребята сидели молча.

– Нет, что ты.

– Вот и славно.

Весь оставшийся ужин проходил в молчании.

На планете были насекомые, но кровососущих не обнаружилось. Или они претендовали не на нашу кровь. Поэтому ночь прошла спокойно. Выставив посты, мы разместились на песке.

– Фиса!

– А?

– Ты чего замечталась? – спросил Джим.

– Да вспоминаю то, что было вчера.

– И что вспоминается? – поинтересовалась Кира.

– Пятая точка нашего куратора, – ответил ей Крофт.

Нет, парень просто мечтает уйти на макароны!

– О да! Она просто потрясающая! – не покривила я душой, искоса поглядывая на друзей, брови которых в данный момент поднимались все выше и выше.

– О как! Я знала, что между ними что-то есть, – прокомментировала Громова.

– Обалденная! – и, повернувшись к другу, спросила: – Как ты считаешь?

Его лицо из предвкушающего мгновенно превратилось в насупленное.

– Ты на что намекаешь?

– Ну ты, видно, тоже обратил внимание на попку нашего адмирала, раз спрашиваешь про нее. Вот я и поинтересовалась, какое мнение ты составил.

– Фиса, если бы ты была мужчиной…

– А если бы гаготы умели яйца высиживать…

Кира в этот момент тряслась рядом со мной от смеха. Теперь разберемся с еще одной шутницей.

– Мне вот еще интересно, почему ты ночью не ночевала дома?

Смех мгновенно прекратился.

– Да, почему? – поддержал меня Крофт.

Громова скривилась.

– К нему приехали мои родители.

Вот тут надо было видеть наши с другом лица! Джима – так точно.

– И мы всю ночь от них отбивались. Спровадил он их только под утро.

– Да, вы храбро сражались, – высказался друг.

– Не то слово. В этих баталиях мы стали прям как родные!

– Будь осторожней, а то действительно родными станете, – предупредил Крофт.

– Не, после такого вряд ли…

Постоянно поражаюсь Кириной беззаботности. Но будущее нас рассудит…

Все оставшееся время мы слушали стоны Джима по поводу его разлуки с Женей. Похоже, за три месяца я тут сойду с ума.

Глава 29

На следующий день ребята отправились на охоту и за оставшимися вещами, которые сбросили в другой стороне. И именно сегодня я поняла, почему количество отчисленных будет зависеть от меня.

Первыми пришли наши охотники, когда я пыталась помыться в этом океане. Не вся, но хоть руки и ноги. Я как раз обдумывала, из чего можно было бы сделать мочалку, как раздался крик.

– Феоктиста!

Перепугавшись только от того, что кто-то назвал меня полным именем, я поспешила на зов, а когда увидела вновь пришедших, перешла на бег.

Ребята пришли с охоты не только с мясом, но и с боевыми ранениями.

Бегло осмотрев четверых пострадавших, я занялась тем, у кого была самая серьезная рана. А именно разорванная клыками рука. И, хоть глубина разрыва была небольшой, но кровоточила она сильно, и шить ее будет намного сложнее, нежели резаную рану.

Расковыряв свои запасы, которые мы принесли еще вчера, я обезболила руку и начала промывать рану.

– И где вы так умудрились подставиться?

– Многие хищники здесь весьма опасны, а нам выдали только стандартные бластеры, у которых средний разряд плазмы. С первого выстрела здорового монстра не завалишь! – пояснил Лесниченко, который тоже пострадал. На его груди были царапины от неслабых когтей. И стало понятно, что его только чуть зацепило.

Через некоторое время, проведенное в молчании, я закончила с дезинфекцией и приготовилась зашивать.

– Мне нужен помощник.

– Зачем? – спросил Гари Витерман.

– Подавать инструменты, когда я буду накладывать швы.

– Что?! Как накладывать швы?! – вскричал Ориш Гетерман, лечением которого я сейчас занималась. И если до этого кудряшки на его голове вяло трепыхались, то сейчас они ожили и запрыгали, сжимаясь и разжимаясь.

– Не вам одним дали старье. Я вообще вынуждена лечить народными методами, которые применялись черт знает когда.

Все ребята молчали в шоке и, наверное, именно сейчас до конца осознали, как они попали!

– Но переживать не стоит. Есть обезболивающее – правда, в несколько ограниченном количестве, – и у меня имеется опыт такого лечения. Не всем остальным группам так повезло.

Сказав это, я подтащила Гришу к себе и объяснила, что от него требуется. Он несколько ошалело кивнул.

С пациентом все было на порядок сложнее. И, хотя он молчал, его выдавали волосы. Если бы они могли падать в обморок, то давно бы лежали без сознания, а так только сильнее заметались. Особенно когда я начала работать.

Но после того как я сделала несколько первых стежков, пациент вроде бы успокоился. В ответ на мои косые взгляды, он пояснил:

– Не больно!

Я промолчала и обрадовала его, когда все было готово:

– Это пока действие обезболивающего не прошло. Потом будет больно.